Вдыхайте.

[[markopolo]]

Разорваны линии,
Ведущие с небес.
Веди меня, держи меня,
Пока я не исчез...(с)

_______________________
Ничего настоящего

Автор: Navana-san
Бета: dancing fire
Дата: 15.10.10 г.
Статус: завершен
Жанр: драббл
Рейтинг: PG-13
Фандом/пейринг: Supernatural, Дин/Кастиэль
Дисклеймер: мир не мой, персонажи не мои
Размещение: запрещено
От автора: в подарок для маркополо

читать

Первый раз это случается в субботу. Дин подстригает кусты огромными ножницами, думая о том, что надо заехать в прокат и взять новое DVD. Щелк-щелк, тонкие ветки летят на газон и частично на дорогу, а, подняв глаза, Дин видит его – странного мужчину в бежевом тренче.
- Привет, - Дин поднимает руку, сжимает пальцы в кулак, получая жест довольного бейсбольного болельщика и, спустя всего пару секунд, он уже не уверен в своем психическом здоровье – улица пуста.
Владелец соседнего дома интересуется, кому он угрожает, а Дин может только промычать что-то нечленораздельное в ответ, вроде: «Показалось». Убрав ветки, он садится в машину и выезжает из гаража. Всю дорогу Винчестер проводит в полной тишине, уже одно это должно было его насторожить – старый кассетник и старые колонки не взрываются чьим-то тягучим голосом, не наполняются гитарами, пленка не крутится, стираясь внутри и поскрипывая – один, наедине со своими мыслями, то, что он ненавидит, от чего бежит.
Направляясь к кассе с упаковкой пива и какой-то незатейливой едой, Дину приходит в голову, что он не доживет до Рождества. Его дом станет таким же пустым, как и тот, напротив, где он видел незнакомца. Окна будут черными, а потом кто-то выкинет все его вещи, машину отправят на свалку, некто перевезет свои ковры и диван, прибьет полки для книг и будет жить, будто ничего не случилось; Дин Винчестер будет мертвее некуда - очень сильно мертв.
Эта суббота меняет его жизнь - просто, когда Дин бросает на прилавок смятые доллары, он этого еще не знает. Не догадывается, когда укладываться на диван, Молли и Джо рассказывают про Калифорнию, они тоже ни черта не знают, а в окно уже кто-то царапается.
«Ветка», Дин лениво облизывает горькие губы, ощущая вкус пива, наполнивший рот, он бросает в ту сторону всего один взгляд, а мозг спешит взорваться целой картиной. Это он, тот парень! Вскочив с дивана – бутылка со звоном катится по полу – Винчестер бросается к входной двери, хватая стоящую возле нее биту.
Городок совсем крошечный и очень тихий, но место, где он жил до этого, не было ни приветливым, ни тихим, дружелюбия там тоже было мало.
- Эй, приятель, - окликает его Дин, держа биту так, чтобы можно было вмазать ему по челюсти снизу, - если ты мой поклонник, попроси автограф, а потом проваливай.
Фанатов Дин не любит, самая безумная баба в его жизни бросилась на него с ножом, перед этим признавшись в любви. Стоит ли говорить, что теперь такие признания всегда звучали: «Одно неверное слово и я убью тебя, выродок».
- Проснись, Дин, - в темноте на лице парня-в-тренче лежат угольные тени, превращая его в зомби – будто ему выели глаза. – Ты должен осознать, что ничего этого нет.
- Мы это обязательно проверим, - обещает Дин, а когда незнакомец начинает идти к нему, бьет… воздух. – Господи, - срывается слово со свистом.
Похоже на шутку, но так не умеет даже Гудини. Бам - и раствориться прямо перед его глазами. Потоптавшись на крыльце, обшарив весь участок за домом и перед ним, Дин решает молчать – это легко, он пока не завел никаких друзей, только приятелей для покера и выпивки. Может быть это стресс? Прикончив остатки пива, которые не вылились из перевернутой бутылки, он идет спать – настроение на нуле, а выходные не кажутся такой уж привлекательной затеей, как вначале этого утра.
Во снах он болтается по пустым городам в монохромных снах, держа в руках биту, на которой почему-то выжжено «привет из Миннесоты», бита сменяется монтировкой, затем пистолетом или чем-то еще. Он переходит на бег, а в спину дышит что-то пугающее до седых волос. Огромное, аморфное, очень зловещее, если прилипнет, то сможешь отодраться только с куском себя. Конечно, ноги начинают путаться, на плечи опускается огромный пресс и Дин просыпается, ощущая, как отвратительно простынь липнет к спине.
Он подогревает молоко, сыпет в него кукурузные хлопья, начинает давиться и кашлять.
- Ты не оставишь меня в покое, да? Ладно, давай поболтаем, расскажи о себе, - Дин говорит и говорит, отправляя между фразами в рот ложку за ложкой, не спуская глаз с тренчевого парня. Взгляд у того такой, будто он скорбит о каждой душе в мире. – Выглядишь, как основатель гринписа… - незнакомец молчит, сидит на стуле рядом, будто кол проглотил, - … просто столько муки, ну, на лице.
Кухню заливает утреннее солнце, золотит мебель из светлого дерева; Дин думает, что ему не хватает сигареты и чашки кофе, но курить он бросил много лет назад. Вместо вонючей, но такой желанной палочки, он крутит между пальцев ложку.
- Я ангел, - говорил этот псих. – Кастиэль.
- Думаю, что папа римский танцует диско, - чуть погодя замечает Винчестер, его тянет на смех, губы кривятся в улыбке. – Ну, так, когда начнутся наставления на путь истинный?
Этот Кастиэль выглядит так, будто чувство юмора у него вырезали до рождения.
- Ты должен мне поверить.
Фраза настойчивая, в голосе надежда, наверное, это можно было бы пережить, если бы «ангел» не накрыл его руку своей - Дина будто тыкают раскаленной кочергой в солнечное сплетение. Он отшатывается и опять, опять остается один. Кастиэль приходит через несколько часов – Винчестер был бы очень разочарован, если бы тот не явился. Он просит о чуде, ведь для ангела это не составит никакого труда; нож в сердце без малейшего видимого вреда и огромные крылья, которые разворачиваются за спиной, убеждают Дина только в одном – шутка зла, наверное, он все же свихнулся.
Путь на работу начинается жизнеутверждающе – в колонках поется: «все это лишь пыль на ветру», Дин закрыл бы глаза, но он за рулем, в другой мир еще успеет окунуться.
- Ты думал над моими словами?
Резко крутанув руль влево, а затем выровняв машину, Дин рвано выдыхает – отпечаток вон того дерева прекрасно бы смотрелся вмятиной в капоте.
- Я только о тебе и думаю, приятель. Наверное, по той причине, что ты меня преследуешь, словно очень реалистичная галлюцинация, - покосившись на соседнее сидение, Винчестер ловит себя на том, что начинает к этому привыкать.
- Твоя жизнь другая. Здесь нет ничего настоящего.
Дин злится, никто не имеет права говорить, что его выбор неправильный, он ощущает себя таким… цельным, а до этого метался, как рыба в сети. Теперь же оказывается, что «здесь нет ничего настоящего».
- Пошел ты.
Через приспущенное стекло в салон врывается влажный воздух, запах прелых листьев и перегнивших овощей. Осень на пороге. Если бы злость не съедала его, Дин вспомнил бы, что эта одна из немногих, когда кто-то дышит ему в плечо. У ангелов есть совесть – рабочий день проходит без визитов.
- Будешь есть суп?
Винчестер бросает куртку на стул, направляясь вглубь дома, Кастиэль следует за ним. От супа ангел отказался, по крайней мере, он не соглашается, продолжая поглаживать его этими своими невозможными глазами. Дин хочет попросить его перестать так пялиться, а потом думает: «Какого черта?!», пусть смотрит, может ему надоест и он оставит его в покое.
Каждый день Дин присматривается к окружающему миру, надеясь застать изменения, но все, как и было. Они не говорят, молча сосуществуя в одном пространстве, за три дня Винчестер только и бросает, чтобы тот перевез свои вещи, раз околачивается поблизости, а Кас отвечает, что это ни к чему.
- И вправду, - больше ничего не приходит в голову.
Сны сводят Дина с ума – они отвратительны, будто все мастера ужасов собрались и написали вместе отличную книгу, от которой немеют пальцы и шарахаешься от каждого шороха. Кровь, натекшая от тела дочери хозяина бакалейной лавки, бледно-рыжая, выцветшая. Змеясь, она подбирается к босым ногам, огибает пальцы и ползет дальше. А после бритвы, горячего душа и сэндвича на завтрак, Дин узнает, что девчонка и вправду мертва. Найдена на полу магазина с изувеченным лицом, будто ее грызли огромные псы.
- Так не должно быть. Раз ты и вправду ангел, почему ты позволил ей умереть?!
- Она не умерла, - так спокойно, что зубы сводит, - ее просто нет. Я говорил.
- Да, но… дьявол тебя побери, труп настоящий! Истерика ее матери тоже не похожа на актерскую игру.
Кастиэль умолкает, оставляя Дина терзаться подоспевшим чувством вины – он подспудно чувствует, что это как-то связано с ним. Всякое дерьмо настраивает свой вездесущий радар и тянется к нему, тянется сквозь годы; надо было понять, что с ним что-то не так, еще когда младший брат утонул, а он не смог его вытащить. Говоря «ты ничего не можешь сделать» ему, будто орут в лицо о его слабости. Девчонку хоронят – он держит зонт над ее сестрой, которая будто камень – ни слез, ни криков, бледная словно мел.
Вернувшись домой, Винчестер долго мокнет в душе, а когда забирается под одеяло, ощущая себя раздробленным внутри, возвращается его приятель-из-зада, не желающий просто уйти.
- Убирайся, - Дин прожигает его глазами, - я не в настроении говорить.
- Мне было тяжело тебя искать, поэтому никуда не уйду. Твой брат жив, Дин…
- О, заткнись!..
Режет по живому, ублюдок, конечно, ему ничуть не жаль изломанную психику своей подопытной игрушки. Он ощущает себя пушистым кроликом с электродами, подсоединенными к вискам – он неправильно реагирует, и его бьют током, прививая чуждые рефлексы. Гнева слишком много, горечь, смятение, все сплетается в одно и Дин хватает ангела за плечи, притягивая к себе. Он шепчет, почти рычит низко и угрожающе: «Еще слово и я сверну тебе шею. Может ты тоже ненастоящий, а? Тогда не будет никакого вреда». И опять возвращается это ощущение огня в груди, но сейчас Винчестер упрямей, он держится за Каса так, будто тот может его спасти, а не убивает этими ощущениями.
Окружающий мир тает, стекая воском по длинной свече, плавится. В глазах Кастиэля туман, а губы приоткрыты и сухи. Дин задыхается, в глазных яблоках будто вертятся лезвия – он утыкается в шею, вяло удивляясь, что нет запаха кожи; пробует на вкус, втягивая в рот с хлюпающим звуком. Думать не хочется, остается только этот нестерпимый жар и жажда действий, пусть он их полностью не осознает.
Винчестер ожидает услышать «прекрати», он ждет чего-нибудь, хотя бы тогда, когда оставляет губы ангела в покое, но тот не из разговорчивых. Не отталкивает - Дин пробирается руками под мятую рубашку, прижимая ладони к теплой коже.
- Проснись, Дин…
Винчестер покусывает ключицы, наспех развязав кое-как завязанный галстук и распахнув рубашку. Кастиэль кажется большой куклой, неживым, поэтому он так старательно согревает его собой, чтобы получить отклик.
- Приди в себя.
Слова непонятны, хотя состоят из каких-то знакомых букв, единственное, что имеет значение, это несмелый поцелуй в ответ на его жадные укусы. «Господи, господи, прости, я думал, что невозможно сойти с пути здравого смысла еще больше». Это же просто сон? Дин на это очень надеется, потому что не хочет думать о том, как приятно трогать незнакомого парня, облизывать его тело, целовать, а затем вонзаться в него, полагая, что не переживешь новонахлынувших ощущений. Он двигается, вырывая стоны из горла Каса, ощущая на своем позвоночнике пристальный взгляд. Что-то липнет к спине, оскверняя удовольствие, отравляя все ощущения, как быстрорастущий сорняк в аккуратном саду. Дин кричит, закрыв глаза, орет так, что кажется, легкие выскользнут изо рта и… открывает глаза, подскакивая на кровати.
Сэм хватает его за руку, а он вцепляется в брата.
- Что это было?!
- Мы чуть с ума не сошли, Дин. Кас тебя повсюду обыскался, если бы я был тут, - бормочет младший Винчестер, но Дин пялится на Кастиэля, стоящего за его спиной, - эта тварь не выкинула бы тебя… куда-то.
Он вспоминает - и вправду было что-то подобное, но самое поганое, что он помнит и все из того мира своей фальшивой жизни. Чувства, эмоции, какие-то переживания медленно растворяются, теряя ценность. Дин просит купить выпить и Сэм говорит, что возьмет чего-нибудь пожевать. Дверь номера захлопывается, повисает неуютная тишина и недосказанность, наконец-то Винчестер решается спросить.
- Ты там, правда, был?
- Да.
Руки чешутся что-нибудь бросить в ангела, лишь бы он прекратил стоять столбом. И в желудке неприятно шевелится огромная многоножка – Кас соврал, даже если все было сном, видением, или его просто выбросили в один из вариантов его жизни, сам ангел был более чем реальным. Может заодно стоит и в самого себя что-то бросить, потому что он не знает, как продолжить разговор.
- Тебе не стоит волноваться о том, что произошло, - это похоже на утешение. – Мне пора, - не прощаясь, Кастиэль пропадает, сколько ни проси не проделывать это, все равно каждый раз одно и то же.
Тряхнув головой, Дин тащит себя в душ, в котором просто стоит, опустив голову, а когда поднимает глаза и наталкивается на свое отражение в зеркале, со стыдом понимает – он не жалеет и не хотел бы что-то менять, но пусть Кас об этом никогда не узнает.

_______________________
Я Деорума! *.*

@темы: супернатуралы, моя атмосфера, чужое перо

Comments

мой ОТП!!!!

[Linlili]

Вот оно *____*
Я же не буду оригинальной, если скажу, что это бесподобно?
Пап, тебя можно только поздравить с таким подарком)

[[markopolo]]

Preussen, таааа! *____* И мой!


Mido Meow, оно больше чем бесподобно.
*затаив дыхание, в очередной раз перечитывает*

[Linlili]

маркополо Согласна, больше *_*
Я два или три раза уже прочитала)

[[markopolo]]

Deorum *кусает за ухо* Ммм, любовь моя...

Mido Meow, думаю, ты к нему еще не раз вернешься.