Я посмотрела ему в глаза. И не раз. Там... очень пусто. И холодно.
Хотя, с другой стороны, чему я удивляюсь. Сердце любого светила, подобного Солнцу, - металл. Даже у Бетельгейзе.
Особенно - у Бетельгейзе.
- А ты что, уже уходишь? Я думал, хоть поснимать останешься, моделью побудешь. Что же ты...
Ну вот что мне нужно было сделать?.. Я и так с трудом дышала эти три с половиной часа, а тут еще - эмоционировать под прицелом фотокамер. Увольте, я не такая сильная.
Настолько не такая, что удрала и уже пост фактум - расплакалась.
Потому что свербило и трясло. И до сих пор, кстати.
Наверное, все это для чего-то нужно было. Вся эта водка с гренадином в ОГИ, все эти внутренние судороги, все молчаливые, обреченные слезы.
Просто ты стала еще на чуть-чуть взрослее, родная.
А расти всегда больно.
Но ты ведь выберешься.
Не можешь не.
Именно для этого - твои крылья, оттиском на спине.
А пока - босиком по стеклянному крошеву. Увы, вполне реальному: в другой раз старайся не швырять кружки не глядя, а то опять попадешь в стеклянную панель.
Собирай осколки, милая.
Тогда и излечишься.